Неточные совпадения
— Духи царские! духи райские! —
запела она пронзительным
голосом, — не надо ли кому духов?
Она
запела: ее
голос недурен, но поет она плохо… впрочем, я не слушал. Зато Грушницкий, облокотясь на рояль против нее, пожирал ее глазами и поминутно говорил вполголоса: «Charmant! de€licieux!» [Очаровательно! прелестно (фр.)]
Здоровый, свежий, как девка, детина, третий от руля,
запевал звонко один, вырабатывая чистым
голосом; пятеро подхватывало, шестеро выносило — и разливалась беспредельная, как Русь, песня; и, заслонивши ухо рукой, как бы терялись сами певцы в ее беспредельности.
Внезапный звук пронесся среди деревьев с неожиданностью тревожной погони; это
запел кларнет. Музыкант, выйдя на палубу, сыграл отрывок мелодии, полной печального, протяжного повторения. Звук дрожал, как
голос, скрывающий горе; усилился, улыбнулся грустным переливом и оборвался. Далекое эхо смутно напевало ту же мелодию.
Он
запел приятным
голосом...
В доме было тихо, потом, как-то вдруг, в столовой послышался негромкий смех, что-то звучно, как пощечина, шлепнулось, передвинули стул, и два женских
голоса негромко
запели.
Два
голоса очень согласно
запели...
Другая группа била с копра сваю, резкий
голос надсадно и озлобленно
запевал...
Марина, схватив Кутузова за рукав, потащила его к роялю, там они
запели «Не искушай». Климу показалось, что бородач поет излишне чувствительно, это не гармонирует с его коренастой фигурой, мужиковатым лицом, — не гармонирует и даже несколько смешно. Сильный и богатый
голос Марины оглушал, она плохо владела им, верхние ноты звучали резко, крикливо. Клим был очень доволен, когда Кутузов, кончив дуэт, бесцеремонно сказал ей...
Со двора поднимался гнилой запах мыла, жира; воздух был горяч и неподвижен. Мальчишка вдруг, точно его обожгло,
запел пронзительным
голосом...
Снова стало тихо; певец
запел следующий куплет; казалось, что
голос его стал еще более сильным и уничтожающим, Самгина пошатывало, у него дрожали ноги, судорожно сжималось горло; он ясно видел вокруг себя напряженные, ожидающие лица, и ни одно из них не казалось ему пьяным, а из угла, от большого человека плыли над их головами гремящие слова...
Дуняша смеялась. Люди тесно шли по панели, впереди шагал высокий студент в бараньей шапке, рядом с ним приплясывал, прыгал мячиком толстенький маленький человечек; когда он поравнялся с Дуняшей и Климом, он
запел козлиным
голосом, дергая пальцами свой кадык...
— Сегодня — пою! Ой, Клим, страшно! Ты придешь? Ты — речи народу говорил? Это тоже страшно? Это должно быть страшнее, чем петь! Я ног под собою не слышу, выходя на публику, холод в спине, под ложечкой — тоска! Глаза, глаза, глаза, — говорила она, тыкая пальцем в воздух. — Женщины — злые, кажется, что они проклинают меня, ждут, чтоб я сорвала
голос,
запела петухом, — это они потому, что каждый мужчина хочет изнасиловать меня, а им — завидно!
— И вот что еще хотел тебе сказать, — продолжал каким-то зазвеневшим вдруг
голосом Митя, — если бить станут дорогой аль там, то я не дамся, я убью, и меня расстреляют. И это двадцать ведь лет! Здесь уж ты начинают говорить. Сторожа мне ты говорят. Я лежал и сегодня всю ночь судил себя: не готов! Не в силах принять! Хотел «гимн»
запеть, а сторожевского тыканья не могу осилить! За Грушу бы все перенес, все… кроме, впрочем, побой… Но ее туда не пустят.
Один мужской
голос вдруг
запел сладенькою фистулою куплет, аккомпанируя себе на гитаре...
— Вы меня не узнаете, барин? — прошептал опять
голос; он словно испарялся из едва шевелившихся губ. — Да и где узнать! Я Лукерья… Помните, что хороводы у матушки у вашей в Спасском водила… помните, я еще
запевалой была?
Вечером покатились двое саней. Одни сани катились с болтовней и шутками; но другие сани были уж из рук вон: только выехали за город,
запели во весь
голос, и что
запели!
но на этом слове
голос ее в самом деле задрожал и оборвался. «Не выходит — и прекрасно, что не выходит, это не должно выходить — выйдет другое, получше; слушайте, дети мои, наставление матери: не влюбляйтесь и знайте, что вы не должны жениться». Она
запела сильным, полным контральто...
На другое утро (я уже проснулся, но еще не вставал) стук палки раздался у меня под окном, и
голос, который я тотчас признал за
голос Гагина,
запел...
Из отворенной двери вместе с удушающей струей махорки, пьяного перегара и всякого человеческого зловония оглушает смешение самых несовместимых звуков. Среди сплошного гула резнет высокая нота подголоска-запевалы, и грянет звериным ревом хор пьяных
голосов, а над ним звон разбитого стекла, и дикий женский визг, и многоголосая ругань.
И
запела на другой
голос...
— Не стучи, Иван! — сказал мастер, усмехаясь; Цыганок послушно отскочил в сторону, сел на порог, а нянька Евгенья, выгнув кадык,
запела низким приятным
голосом...
Становится темнее, тише, но всюду невидимо протянуты чуткие струны, и каждый звук —
запоет ли птица во сне, пробежит ли еж, или где-то тихо вспыхнет человечий
голос — всё особенно, не по-дневному звучно, подчеркнутое любовно чуткой тишиной.
А как то дойдет до родов,
запоешь другим
голосом.
Это чувствовала одна Федорка, —
запоет она, и там
запоет мужской
голос.
Нюрочка все смотрела на светлые пуговицы исправника, на трясущуюся голову дьячка Евгеньича с двумя смешными косичками, вылезавшими из-под засаленного ворота старого нанкового подрясника, на молившийся со слезами на глазах народ и казачьи нагайки. Вот о. Сергей начал читать прерывавшимся
голосом евангелие о трехдневном Лазаре, потом дьячок Евгеньич уныло
запел: «Тебе бога хвалим…» Потом все затихло.
— Что там спорить, — воскликнул Белоярцев: — дело всем известное, коли про то уж песня поется; из песни слова не выкинешь, — и, дернув рукою по струнам гитары, Белоярцев
запел в
голос «Ивушки...
Был серый час; Лиза сидела в уголке дивана; Евгения Петровна скорыми шагами ходила из угла в угол комнаты, потом остановилась у фортепиано, села и, взяв два полные аккорда,
запела «Плач Ярославны», к которому сама очень удачно подобрала
голос и музыку.
И Мишка-певец, который вовсе не был певцом, а владельцем аптекарского склада, сейчас же, как вошел,
запел вибрирующим, пресекающимся, козлиным
голосом...
Лихонин и Ярченко не захотели остаться у него в долгу. Началась попойка. Бог знает каким образом в кабинете очутились вскоре Мишка-певец и Колька-бухгалтер, которые сейчас же
запели своими скачущими
голосами...
И ужасным басом, заржавленным и неподатливым
голосом она
запела, делая самые нелепые жесты, но, очевидно, подражая когда-то виденной ею шансонетной певице третьего разбора...
Мишка-певец и его друг бухгалтер, оба лысые, с мягкими, пушистыми волосами вокруг обнаженных черепов, оба с мутными, перламутровыми, пьяными глазами, сидели друг против друга, облокотившись на мраморный столик, и все покушались
запеть в унисон такими дрожащими и скачущими
голосами, как будто бы кто-то часто-часто колотил их сзади по шейным позвонкам...
Румяная Матреша имела чудесный
голос и была
запевалой.
Тот
запел. Он был довольно согласный и с недурными
голосами.
Все
запели, хоть и не совсем складными
голосами, но зато с большим одушевлением.
— Товарищи! —
запел хохол, покрывая своим мягким
голосом гул толпы.
— грустно
запели два красивых
голоса.
Она сильно ударила по клавишам, и раздался громкий крик, точно кто-то услышал ужасную для себя весть, — она ударила его в сердце и вырвала этот потрясающий звук. Испуганно затрепетали молодые
голоса и бросились куда-то торопливо, растерянно; снова закричал громкий, гневный
голос, все заглушая. Должно быть — случилось несчастье, но вызвало к жизни не жалобы, а гнев. Потом явился кто-то ласковый и сильный и
запел простую красивую песнь, уговаривая, призывая за собой.
Становой стоял перед ним и смотрел в его лицо, шевеля усами. Потом он отступил на шаг и свистящим
голосом изумленно
запел...
Точно шаловливые, смеющиеся дети, побежали толпой резвые флейты и кларнеты, с победным торжеством вскрикнули и
запели высокие медные трубы, глухие удары барабана торопили их блестящий бег, и не поспевавшие за ним тяжелые тромбоны ласково ворчали густыми, спокойными, бархатными
голосами.
Придет мать — весна-красна,
Лузья, болота разольются,
Древа листами оденутся,
И
запоют птицы райски
Архангельскими
голосами;
А ты из пустыни вон изыдешь,
Меня, мать прекрасную, покинешь! [35...
— Ай люли! ай люли! — опять
запел беспокойный сосед и на этот раз сам проснулся от звуков собственного
голоса.
Через несколько минут он подвел
запевалу к террасе. По желанию всех тот
запел «Лучинушку». Вся задушевная тоска этой песни так и послышалась и почуялась в каждом переливе его
голоса.
Тут Панталеоне стал в позитуру и
запел дрожавшим и сиплым, но все еще патетическим
голосом...
Заиграла она очень знакомый мотив с необыкновенною правильностью, так что когда
запели ее собратья, то стали сильно с ней расходиться. Говоря откровенно, с некоторым уменьем пели только Сусанна Николаевна — очень, впрочем, слабым
голосом — и отец Василий, владевший хорошим баритоном и приученный к пению.
После этой речи великого мастера братья, поцеловавшись,
запели довольно нескладно на
голос: «Коль славен наш господь в Сионе...
В ее визгах звучало напряженно-угрюмое одушевление. Если бы мертвеца выпустили из могилы с тем, чтобы он все время пел, так
запело бы то навье. А уж сестры давно привыкли к хмельному Дарьину горланью и порою подпевали ей нарочито визгливыми
голосами.
Запели петухи сырыми
голосами, закаркали вороны, в монастыре ударили к заутрене, — маленький колокол кричал жидко и неубедительно.
Песни: ди-ди-ли и тому подобные, господские, он спел только для Оленина; но потом, выпив еще стакана три чихиря, он вспомнил старину и
запел настоящие казацкие и татарские песни. В середине одной любимой его песни
голос его вдруг задрожал, и он замолк, только продолжая бренчать по струнам балалайки.
На берегу
запели, — странно
запели. Сначала раздался контральто, — он пропел две-три ноты, и раздался другой
голос, начавший песню сначала, а первый всё лился впереди его… — третий, четвертый, пятый вступили в песню в том же порядке. И вдруг ту же песню, опять-таки сначала,
запел хор мужских
голосов.